Детские сады – в паутине рэкета и коррупции

Деньги - директорам, подарки - Генеральному управлению образования, молодежи и спорта, доплаты - воспитателям.

Не беспокойтесь за очередь и официальные процедуры. Несколько тысяч – и ваш ребенок в детском саду. Мы провели эксперимент и доказали, что коррупция в дошкольных учреждениях Кишинева - обыденное явление. Наш украинский коллега, "устраивал" дочь в детские сады. Оказалось, что вымогательство денег не единичное явление, а хорошо отлаженная система.
Деньги в конверт

- Если так вам нужно-нужно, я могу сама подойти там и разговаривать.

- В Генеральное управление образования??

-Да.

- И как это?

- Ну, конверт и ... Конверт, и мне нужно свидетельство о рождении.

- А конверт что, говорите

- Я не знаю сколько, если. У меня был такой случай, я дала там тысячу лей.

- Тысячу лей?

- Да. И документы и я вам помогу.

Я сижу на приеме у директора детского сада № 149. Марианна Брынза - молодая, симпатичная и приятная женщина. Еще десять минут назад она настаивала - свободных мест нет.

- У нас такая система: все дети у нас стоят с рождения, - объясняла мне директор.

- Я каждую неделю даю в Дирекцию образования Кишинева какие у меня есть свободные места. И я даю уже полгода, что у меня в русских группах вообще нет мест.

Ход беседы изменился, когда я рассказал, что мне и жене предлагают ну очень высокие зарплаты - 1700 долларов ежемесячно. Тогда Марианна Брынза и рассказала про конверт.

“Показуха” с направлениями

Процедура попадания в детский сад в Кишиневе довольно прозрачная. Но только на первый взгляд. Родители должны поставить ребенка на очередь в Дирекцию образования и получить талон. Когда малышу исполнится три года, родители снова должны пойти в комиссию в районное отделение народного образования и получить направление в конкретный детский сад.

- Кто-то из родителей должен расписаться в направлении, - говорит Лилия Бабук, руководитель Управления образования, молодежи и спорта сектора Чеканы. - Личное присутствие на прохождении комиссии является обязательным.

Ну, это официально. А как мы написали выше, директор сада № 149 Марианна Брынза, пообещала нам лично взять направление из Дирекции образования. Еще и призналась, что таким занимается не впервые. И оценила такую ​​услугу в тысячу леев.

- Вы возьмете деньги и пойдете унижаться. Или у вас там знакомые? – невзначай спросил я.

- Уже знакомые. Потому что мы работаем вместе. Я работаю с ними уже полгода. Но, если надо - то сделаем.

Что ж получается? Не надо записываться в очереди, ходить на комиссию. Положил деньги в конверт - и ребенок в саду. Но это еще не все расходы.

- Если я смогу вам взять направление... Каждый новый ребенок платит у нас 500 лей за вход, - без смущения объяснила Марианна Брынза.

Эту ситуацию я описываю Лилии Бабук, поскольку именно на территории подконтрольного ей Управления образования и находится указанный детский сад.

- Как вы прокомментируете такие действия?

- Никак, ну никак. Они неправомерные, подлежащие, по крайней мере, административному наказанию. Может быть, даже уголовному.

Лилия Бабук - стильная женщина, в элегантном пальто и с модной прической. Она руководит Управлением образования сеткора Чеканы почти четыре года. Настаивает, что это единичное явление, и таких случаев в Кишиневе практически нет. Да неужели?

«Делаю доброе дело»

Я в очередном детском саду - № 159. Рассказываю директору Марии Смилянски свою "легенду". Мол, работаем с женой программистами в Украине в очень известной американской компании. Сейчас открывается отделение в Кишиневе и вот нам предлагают здесь работу. Высокие зарплаты - 1700 долларов. Одна проблема - уже на этой неделе нужно отдать дочь в детский сад.

- Принесете мне карточку из украинского детского сада и свидетельство о рождении ребенка, - деловым тоном объясняет Мария Смилянски.

- И я вам постараюсь взять направление в детский сад. Потому что вам не дадут в Управлении образования.

- Не дадут?

- Надо стоять в очереди. У нас очередь… Я вам говорю, карточку ребенка, приносите свидетельство... И 500 леев. Хорошо?

- А там, в Управлении образования, ничего не будет, - недоумеваю я.

- Я же буду, не вы будете, - ответили мне.

Как видите, никаких проблем, 500 лей, и директор сама вам возьмет направление.

- Я вам делаю доброе дело. Иисус, когда был на земле, что он делал? Брал деньги? Лечил, говорил хорошие слова... Я вам сделаю место в русскую группу.

Все бы ничего, но такие добрые дела, с точки зрения молдавского законодательства, трактуются не иначе как коррупция.

Руководитель сектора Рышкановка, к которому относится сад № 159, с удивлением слушает результат моего эксперимента.

- У нас не имеется таких фактов, - улыбается Андрей Гросу. Он руководит образованием сектора почти 25 лет. Ну что же, ему виднее. На все мои вопросы о коррупции, вымогательстве денег и взносах в детских садах подконтрольного ему района, он имеет одну единственную заготовленную фразу: Такого не должно быть.

Быть не должно - но все-таки есть.

И очевидно, что без содействия члена комиссии - методиста из Управления образования, молодежи и спорта Кишинева, директора садов не смогли бы проворачивать такие сделки.


«Я слышала о таких отношениях»

Почти десять лет образованием в Кишиневе руководит Татьяна Нагнибеда-Твердохлеб. Создается впечатление, что она не слишком удивлена ​​описанными мной историями.

- Могут быть и связи между ними. Я не могу сказать, методист и кто там есть, - говорит генеральный директор Управления образования, молодежи и спорта муниципия Кишинев.

- Я сделала перестановки методистов по секторам. Чтобы некоторые, где по районам есть какие-то отношения между директорами и методистами, «я тебя дам, тебя тысячу», чтоб это поменять. Я слышала о таких отношениях между директорами и методистами. И буду делать такие ротации, чтобы они не успели, - не скрывает реального состояния вещей Татьяна Нагнибеда-Твердохлеб. Ротации продолжаются - связи остаются.


Кофе, конфеты и шампанское

Я в саду № 161 на улице А. Руссо. Директор Ефросиния Христовски приглашает в кабинет, предлагает присесть и внимательно слушает мою «историю».

Она звонит воспитателю, просит зайти. Мол, надо посоветоваться, сможем ли взять вашу дочь. Для чего она меня знакомит с доамной Лилией, воспитателем пятой группы, я пойму немного позже.

- Пока я на комиссии, я могу взять слово еще, понимаете, - объясняет директор. - Давайте попробуем завтра или вторник когда я буду на комиссии. Посмотрим, какая будет реакция председателя.

Директор по полочкам раскладывает, как и что нужно сделать для руководителя комиссии Управления образования.

- Она очень серьезная женщина. И если она вам даст согласие, вы пойдете рядом где-то, и купите что-то для нее. И отблагодарите, вернувшись в тот же день. Хорошо?

Когда я начал расспрашивать, что нужно купить и какие условия в саду, здесь и выяснилось, для чего директор меня познакомила с воспитателем.

- Идите в пятую группу, где я поговорила с воспитателем.

- Так вы мне скажите.

- Понимаете, у нас очень строго. Мы не вправе говорить. Не так, как у вас. У нас заведующие все по конкурсу проходят… Не могу я ничего вам сказать о деньгах.

Директор выводит меня в коридор.

- Вот дверь, зайдите. Там воспитатель и все вам расскажет. Доамна Лилия ее зовут.


«Подойдете, я вам шепну на ушко»

Когда я зашел в кабинет, воспитатель уже ждала меня.

- Вы сначала получите направление, отнеся то что вам сказали на комиссию купите. Я не знаю - там кофе, шампанское, конфеты. Туда… А потом когда сюда поступите, я вас провожу, - тихим голосом вводит меня в курс дела доамна Лилия.

«Я вас проведу» - имеется в виду к руководителю сада Ефросинии Христовски.

- А при поступлении, с директором что?

- Вы сделайте направление, потом подойдете, и я вам шепну на ушко, - заговорщически улыбается доамна Лилия.

- Исходя из того как там получится, вы туда понесете что вы решите, и потом подойдете - я вам скажу. Будет 500, будет 700, ну не больше 1000. Это максимум - 50 долларов.

Кофе, шампанское и конфеты - для методиста в Управления образования. Подарок для директора - 500-1000 леев. Но и это еще не все.

- При поступлении вы вносите 400 лей. Дальше, в нашей группе, когда поступают - там вы сдали для сада. Здесь когда поступите в нашу группу, при поступлении вы вносите 340 лей, - завершает свою миссию доамна Лилия.

- Это примерно все что есть. Все, что я должна была вам донести.

Когда я рассказываю про этот случай директору Управления образования, молодежи и спорта сектора Чеканы Лилии Бабук, улыбка исчезает с ее лица.

- Это что, так принято у вас, когда дают направление?, - спросил я Лилию Бабук.

- Однозначно, имеется нарушение. Я даже не могу себе представить, какой бы из моих директоров такое сказал.

Удивленный вид делает и Татьяна Нагнибеда-Твердохлеб, когда я рассказываю о необходимости занести благодарности комиссии Управления образования. Она нервно повышает тон.

- Я первый раз слышу такое. Еще такого надо было. Это вообще ужас. За такое надо сразу снимать и с руководителя, и с комиссии.

Что интересно, о поборах и вымогательстве и вступительных взносах в детсадах знают и в Управлении образования, молодежи и спорта муниципия Кишинев, и на местах по районам.

- Скажите откровенно, поборы в детских садиках есть?

- Конечно, есть. Есть ассоциации родительские, и я думаю, что есть там, и где нет ассоциаций, - без смущения отвечает Татьяна Нагнибеда-Твердохлеб.

- Они не имеют право это делать. Я слышала, что есть такие ситуации.

Татьяна Нагнибеда-Твердохлеб мягко выражается. Ведь, как свидетельствуют результаты эксперимента, требование у родителей оплаты вступительных взносов поставлены ​​на конвейер.


«У нас сад не дешевый»

- Короче, у вас есть ребенок? - не дослушав до конца мою легенду, перебивает Таисия Добровольская, директор детсада № 129.

- Да, у нас дочь, три с половиной года, 2012-ого.

- Три с половиной, у нас мест нету.

Все директора, к которым я приходил, в начале твердо придерживались этой линии. Но вот когда я начинал рассказывать, что мне с женой предлагают ну очень высокие зарплаты, этот аргумент странным образом создавал заветное место. Так произошло и здесь.

- У нас сад не дешевый, вступительный взнос не менее полутора тысячи.

Получается, пока Татьяна Нагнибеда-Твердохлеб гордо заявляет, что это единичные случаи, директора садов исправно косят «бабло» из родителей.

- А как там вся процедура, я там читал департаменты, а я там приду, если скажут что нет места?

- Если я скажу, что есть место, что мы берем, то вам дадут направление, - успокаивает меня Таисия Добровольская, записывая данные моей дочери.

Всего лишь полторы тысячи лей - и мы в саду.


“Они везде есть”

В отличие от своего непосредственного руководителя, Татьяны Нагнибеда-Твердохлеб, которая настаивает, что требование вступительных взносов это единичные случаи, директор Управления образования, молодежи и спорта сектора Чеканы Лилия Бабук, не настроена на ложь.

- Есть поборы в детских садах?, - спрашиваю в лоб.

- Есть к сожалению. Они везде есть. Я не могу сказать, что нет. Это было бы неправда.

Согласились принять мою дочь и в 118 детский сад. Лидия Прохватилов, как и ее коллеги, для вида, начала разговор с заученных фраз.

- Дело в том, что у нас нет мест. Кроваток нет. Очень сложно.

Но через минут пять, уже началась новая песня.

- У нас очень высокая оплата в детском саду, очень высокая. В коммерческой группе есть места, но очень дорого. Это получается около 2000 в месяц.

Директор 118 сада посылает меня утрясти все моменты с руководителем, так называемых, коммерческих групп Людмилой Григорьевной.

- Вы ко мне придете, я сделаю направления в наш садик, - говорит доамна Людмила.

- А не могут сказать, что нет места?

- Там записано сотни людей. Но когда я пишу, что я беру вас, то они дают вам направление.

Все коротко и ясно. Вышеописанные разговоры с директорами и персоналом садов наталкивают на банальный вывод: все эти комиссии и направления с Управления образования - обычная показуха. Решение принимают руководители садов, которые тесно и плодотворно «сотрудничают» с методистами Управления образования, молодежи и спорта муниципия Кишинев.

Директор 118 сада Лидия Прохватилов совсем не скрывает такого сотрудничества.

- Я подписываю вам эту бумагу.

- А там мне в Управлении образования, не скажут, что там большая очередь?

- Значит, я вам говорю следующее: если я ставлю свою визу, что я вас беру в детский сад - мне никто не откажет. Они выпишут вам направление.

Места в реальности есть, но на бумаге - нет

Но как это возможно, попасть в детсад, в котором нет места? Все довольно просто. Директора реально скрывают от Управления образования, молодежи и спорта наличие свободных мест в своих садах.

- В Управлении образования мы ничего не говорим. Потому, что если мы им скажем, что у нас есть места, нам сюда запустят целую команду, - объясняет Лидия Прохватилов. - А так мы по одному, потихонечку. Вот вы пришли, мы подписали.

Дорисовывает картину уже руководитель коммерческих групп Людмила Григорьевна.

- Значит, вступительный взнос в районе 1000 леев плюс 350 на фильтр, у нас есть фильтр, дети пьют воду. Ну, это во всех садах, разово.

Сокрытия директорами свободных мест в садиках не удивляет начальника образования Татьяну Нагнибеда-Твердохлеб. Более того, она знает о таких злоупотреблениях руководителей садов.

- У нас есть еще такие случаи когда «у меня есть места, вы только принесите направление». А как у тебя есть, если у нас в данных методистов свободных мест нет?

Руководители все знают, а «воз и ныне там».


«Это называется коррупция»

Несколько директоров детсадов отказались принять мою дочь. Они сразу объяснили, такие действия - это коррупция. Поэтому упомянутым их коллегам стоит задуматься над этим.

- Я еще хочу сидеть дома, а не в тюрьме, - выкрикнула Анна Кэпэцина, директор 122-ого детсада на Ботанике.

- Никто не хочет рисковать, - отшила меня и Елена Мошану, руководитель 17-ого детского сада.

- Мы не имеем права, вы даже не открывайте рот о директоре детского сада. Мы такое получаем вплоть до увольнения с работы. Это называется коррупция, если директор.

Но это скорее исключение из правил. Пообещала взять дочь в детский сад и директор садика № 25 Светлана Запорошченко.

- Вы когда будете иметь все на руках подойдете ко мне. И тогда я позвоню в Управление образования и дам согласие.
Здесь поборы называются "по-европейски"

- При поступлении родители оплачивают как бы спонсорскую помощь. Одноразовую, - глядя прямо в глаза, говорит Светлана Запорошченко. - Тысячу лей, две тысячи лей.

О необходимости уплаты вступительного взноса мне сказала и Наталия Байрак, директор 7-ого садика из сектора Центр.


“Это длится уже 16 лет”

Результаты нашего эксперимента подтверждают и молодые родители. Общественный активист Алла Ревенко создала инициативную группу, которая «воюет» с поборами в детских садах.

- Все это длится уже 16 лет здесь в Кишиневе, - возмущается Алла Ревенко. - Никто ничего не решает. Все только за счет родителей.

Вместе с единомышленниками женщина провела опрос среди жителей Кишинева, чтобы узнать реальную картину сборов в детсадах. Результатами была ошарашена.

- Вступительные взносы, доплаты воспитателям. Это существует абсолютно во всех садиках. По нашему опросу, суммы варьируют от двухсот до шести тысяч леев, - листает результаты опроса Алла Ревенко.

- Они считаются добровольными. Но любая мамочка, которая отказалась от этих выплат, скажет, через какой прессинг психологический проходят эти родители. Они знают, что если не отдавать эти суммы, это отразится на отношениях в коллективе родителей. Или может отразиться даже на ребенке.


«У вас же в детских садах такой рэкет, такой рэкет!»

Получается, что кроме вступительных и ежемесячных взносов, оплаты питания и ремонтов, родителей заставляют доплачивать еще и зарплату персонала. Наличие таких доплат нам подтвердила и директор 158-ого сада сектора Буюкань Екатерина Скоарцэ. Не скрывали это и в 161-ом детсаде.

- Почему директора обязывают родителей доплачивать зарплату персоналу? - спрашиваю я у Татьяны Нагнибеды-Твердохлеб.

- Знаю про такое. Не должны обязывать.

И снова, коротко и лаконично.

Людмила Гарабаджи, директор 164-ого сада, разговорившись со мной по душам, рассказала случай из жизни ее семьи.

- Пришел мой сын, когда он устраивал своего сына и говорит: мама у вас же в детских садах такой рэкет, такой рэкет! - энергично рассказывает Людмила Гарабаджи.

- Говорит, зашел к директору - такую ​​сумму надо. Отправила меня к медсестре - другая сумма, тоже на медкабинет. Иду в группу - а там, тушите свет.

- Я надеюсь, что у вас нет камеры, сделать мне такое. У вас нет камеры? - С подозрением рассматривала меня с ног до головы, уже упомянутая Марианна Брынза, из 149-ого детского сада. - Сейчас у нас тоже ходят с камерами.

Вот, что интересует директоров. Не попасться. А то, откуда молодым родителям взять деньги на «бесплатные» сады их не волнует.

«Пусть герои сказок дарят нам тепло, Пусть добро навеки побеждает зло!»

Эти строки из детской песни я прочитал на одном из плакатов детсада сектора Буюканы. К сожалению, во многих детских садах Кишинева все совсем наоборот. Коррупционное зло принудительных поборов уверенно побеждает добро «бесплатных» государственных садов.

noi.md